Кондаков Николай Николаевич (1908–1999) – зоолог, художник-анималист. В конце 20-х гг., будучи студентом, проходил практику на Мурманской биологической станции. Участник многих научных экспедиций и автор нескольких десятков тысяч рисунков (БСЭ, Красная книга, Атлас промысловых рыб СССР, Атлас морских беспозвоночных советского Дальнего Востока и т. п.).
Сама я с ним, к сожалению, встретиться не успела. Байку эту Н.Н. рассказал Л.И. Москалеву, тот записал на магнитофон и передал мне.
Главные герои: Сергей Алексеевич Зернов (1871-1945) - крупнейший гидробиолог, академик, создатель отечественной школы гидробиологии и прочая, прочая, прочая, а заодно и директор биостанции в Дальних Зеленцах до 1939 г., и его сын - Михаил Сергеевич Зернов, бывший директором той же биостанции с 1939 по 1947 г. Итак:
Рассказ Н.Н. Кондакова, 25 февраля 1996 г. Беседовал и предоставил запись для публикации Л.И.Москалев. Расшифровка аудиозаписи А.Горяшко.
Зернов был по-купечески крут. Очень сердитый, достаточно грубый был вообще. Ну – купчина и купчина. Его отец, как Вы знаете, имел лавку в Охотном ряду.
Хотя бы история с его сыном, которого сделали директором биостанции в Дальних Зеленцах. Знаете, как он его проучил?
Когда поступил тревожный сигнал со станции, что его сын в служебное время пьянствует с техническим персоналом станции, то есть ведет себя явно неприлично для директора, Зернов вызвал его в Ленинград и отчитал его как следует. Это было как раз партийное собрание. Это стало всем известно, и грозились его выгнать из партии, еще что-то такое, а потом, как говорят очевидцы, он говорит: «А вечерком ты зайди ко мне, мы с тобой поговорим».
Утром Миша Зернов приходит к нам в кабинет в Зоомузей, где сидели Флеров, все маммологии. Он там имел рабочее место, свой столик. Пришел к нам. Мы на него смотрим и говорим: «Ну что же, отец тебя поругал? А что ж ты не садишься?» «А мне, - говорит, - больно». «Как?» «А так, - говорит. – Пришел я к отцу, он говорит: а теперь снимай штаны». Отец семейства, толстый, и его сын, с сединой уже. С лысиной и с сединой.
Мы на него смотрим: «Ну, и что?» «Ну что, - говорит, - снял». «Ну и что?» – «Отец снял ремень, - /а он ходил перепоясанный таким толстым солдатским ремнем, пузо было перевязано у него/ - снял ремень и отстегал меня пряжкой. Я, - говорит, - целый день сидеть не могу».
Это разговор отца с сыном. «Снимай штаны». – «Ну и что? Снял».
.