Я хочу поделиться некоторыми наблюдениями, которые сделала в процессе работы над книгой о всемирной истории взаимоотношений людей и гаг. Я работаю над книгой четвертый год и, честно говоря, столь долгий срок работы оказался для меня неожиданностью. Начиная, я наивно предполагала, что вид, с которым человечество плотно общается как минимум последние десять веков, изучен и описан вдоль и поперек, и мне останется только собрать и красиво пересказать имеющиеся факты, то есть заняться приятной и увлекательной компиляцией. Не тут-то было. Первая же глава, открывающая повествование о длинной истории отношений людей и гаг, потребовала шести месяцев исследовательской работы. Причиной оказалось мое невинное и естественное желание познакомиться с первоисточником той информации, о которой я собралась поведать читателям.
Глава под названием «Обыкновенная гага и её святой покровитель» посвящена рассмотрению легенды, крепко угнездившейся в мировой культуре. Суть легенды сводится к тому, что некто Кутберт Линдисфарнский (впоследствии очень популярный святой) VII века, живя отшельником на островах Фарн в Северной Англии, воспылал особой любовью к гагам, гнездившимся на тех же островах. Во всех вариантах легенды утверждается, что Кутберт охранял гаг, в некоторых, что он также «занимался содержанием гаг», «использовал их пух для своих нужд» и даже «написал правила, регулирующие охрану гнездовий гаг и других морских птиц» и что «эти правила считаются первым в мире известным законодательным актом об охране природы». Легенда растиражирована во многих десятках разнообразных источников на разных языках, и прелесть её в том, что неверно здесь совершенно всё, кроме того факта, что святой Кутберт жил в VII веке и отшельничал на островах Фарн. Но он НЕ содержал гаг, НЕ использовал их пух и НЕ писал правила для их охраны (Кутберт вообще не оставил никаких записей). Тем не менее, легенда о святом покровителе гаг утвердилась настолько прочно, что часто пересказывается даже не как легенда, а как исторический факт, и подтверждается иллюстрацией иконы Кутберта с гагой – также фальшивой.
Как же могло случиться, что полностью ложная история широко используется, в том числе, и вполне серьезными авторами? Полагаю, по единственной причине: никто из пересказчиков этой истории не потрудился своими глазами увидеть правила охраны гаг, написанные Кутбертом, и узнать, откуда вообще известна вся эта история? В общем, я могу их понять. Разобраться с первоисточниками тут действительно непросто. Для этого надо погружаться в старые тексты, написанные ещё на латыни. И все-таки, по моему глубокому убеждению, такое погружение необходимо – если уж мы числим себя учеными и претендуем на то, чтобы нам доверяли читатели.
Отсюда вывод первый: не ленитесь проверять первоисточники.
И тут мы подходим к самому интересному вопросу: в какой момент и по каким причинам возникло утверждение о пуховых традициях России, не подкрепленное фактами? Анализ литературы показывает, что возникло оно в 1930-40-х годах – в то самое время, когда в России началась мощная кампания по охране гаг. Авторы тех лет всячески подчеркивали ценность гагачьего пуха, чтобы остановить охоту на гагу и сбор её яиц, убедить читателя, что собирать пух гораздо выгоднее. А более поздние авторы просто переписывали их слова, не затрудняя себя проверкой фактов.
Разобравшись в истории со святым, я – опять же ошибочно – полагала, что дальше дело пойдет веселее, и больше никаких самостоятельных исследований мне предпринимать не придется. И на следующем же шаге снова наступила на те же грабли в виде желания заглянуть в первоисточник. На этот раз вопрос заключался в структуре гагачьего пуха.
Наверное, все слышали, что гагачий пух – самый легкий и теплый пух в мире. Но почему это так? Чем гагачий пух отличается от пуха других птиц? Что обеспечивает его замечательные свойства?
Я всю жизнь работала в Кандалакшском заповеднике, который уже 85 лет изучает и охраняет гаг. В течение 50 лет в заповеднике собирали гагачий пух. Я помнила, как много лет назад научные сотрудники заповедника объясняли нам, юннатам, как именно устроен гагачий пух. Нам говорили, что пушинки других птиц имеют только бородки первого и второго порядка, а гагачьи – еще и третьего, и четвертого порядка. Схемку рисовали от руки.
Тогда я не спрашивала, откуда это известно, в моих глазах сотрудники заповедника были непогрешимы, как боги. Но сейчас, когда я попросила указать литературу, в которой описана такая структура пуха, выяснилось, что никто этого сделать не может. Никто в заповеднике не помнит, откуда взялось объяснение, которым пользовались несколько десятилетий. И следующий год я изучала литературу, искала специалистов, собирала разные образцы пуха, хотя изначально предполагала, что обойдусь цитатой из авторитетного источника. Оказалось, что никаких бородок третьего и четвертого порядка в гагачьей пушинке нет, а есть совсем другие структуры.
Так что, Вывод второй: Не принимайте ничего на веру, проверяйте информацию! Даже те, кого вы привыкли считать высшими авторитетами, могут ошибаться.
История с пухом принесла мне еще одно ошеломляющее открытие. Хотя исчерпывающее описание структура гагачьего пуха стало возможно только после появления электронных сканирующих микроскопов, но приближаться к правильной схеме ученые начали задолго до этого. Используя скромную оптику своего времени, они нашли в целом правильную разгадку структуры гагачьего пуха и не смогли описать только некоторые тонкие детали. Так вот, ученые, нашедшие эту самую правильную отгадку, трудились в том самом Кандалакшском заповеднике, где сегодня никто не знает, как устроен гагачий пух.
Первые краткие, но верные описания структуры пуха сделаны В.С. Успенским в 1940 и Н.П. Демме в 1946 году. Большое исследование по структуре пуха провела Т.Д. Герасимова, они вошли в её кандидатскую диссертацию 1951 года. Работы Успенского, Демме, Герасимовой хранятся в научной библиотеке заповедника – буквально в нескольких метрах от людей, которые не могли ответить на мой вопрос об устройстве пуха.
Я привела этот пример только потому, что он мне ближе, но это беда не конкретных сотрудников конкретного заповедника, это общая беда. Работая над книгой, я то и дело обнаруживала, сколь часто исследователи изобретали велосипед только потому, что ничего не знали об изобретении велосипеда своими предшественниками. Не знали – потому что не стремились узнать.
Вывод третий: читайте предшественников! Не исключено, что они давно открыли то, что пытаетесь открыть вы, и теперь надо двигаться дальше, а не переоткрывать уже открытое.
Один раз обнаружив, насколько неверным может быть устоявшееся мнение, остановиться уже не можешь и начинаешь проверять все подряд. Поэтому я решила проверить и принятое в отечественной литературе утверждение о том, что русские традиции сбора гагачьего пуха восходят аж к IX веку и что до революции Россия стояла на первом месте в мире по сбору и экспорту гагачьего пуха. Результатом явилась глава, которую изначально я не планировала вообще, она называется «Гагачья ли страна Россия?».
И снова – неожиданность. Оказывается, не существует никаких фактических подтверждений того, что в России имеются давние традиции сбора гагачьего пуха. Нет и никаких доказательств, что Россия экспортировала «баснословное» количество гагачьего пуха, измерявшегося десятками тонн. Оказалось, что данные по российскому экспорту пуха вообще существуют только за два года, 1803 и 1804, да и тут приводится не вес пуха, а его стоимость.
Если пересчитать стоимость в вес (что сделать точно невозможно), то, при самом оптимистичном подходе, мы получим результат около 10 тонн. Да, это много. Но всё же не десятки тонн, о которых пишут в литературе. А главное, что после 1803-04 гг. нет больше никаких цифр, зато есть ежегодные и всё более тревожные сообщения об уменьшении количества гаг из-за грабительских методов сбора пуха. Так что, даже если в первые годы XIX века Россия и вывезла 10 тонн пуха, то все последующие годы эта цифра могла только уменьшаться.
И тут мы подходим к самому интересному вопросу: в какой момент и по каким причинам возникло утверждение о пуховых традициях России, не подкрепленное фактами? Анализ литературы показывает, что возникло оно в 1930-40-х годах – в то самое время, когда в России началась мощная кампания по охране гаг. Авторы тех лет всячески подчеркивали ценность гагачьего пуха, чтобы остановить охоту на гагу и сбор её яиц, убедить читателя, что собирать пух гораздо выгоднее. А более поздние авторы просто переписывали их слова, не затрудняя себя проверкой фактов.
Так что, вывод четвертый: читая труды предшественников, читайте их с осторожностью. Не забывайте учитывать исторический контекст. Вполне может оказаться, что данные, приведенные в работах предшественников, основаны не столько на фактах, сколько на требованиях текущего момента.
Поставленная мною задача – описать все аспекты взаимодействия между людьми и гагами – одарила меня еще одним открытием. Моё представление о гагах очень ограничено. Всю жизнь проработав в заповеднике, только в контексте заповедника я гаг и воспринимала. То есть гага была для меня птицей, которую охраняют и изучают. Но оказалось, что кроме этого есть гаги, которых едят. Гаги, у которых собирают пух. Гаги, из чьих шкурок шьют одежду. Для разных людей гаги выступают в совершенно разном качестве, ценятся по разным причинам, и каждой группе причины именно её интереса к гагам кажутся действительно важными, а все другие воспринимаются с возмущением или недоумением.
Поставленная мною задача – описать все аспекты взаимодействия между людьми и гагами – одарила меня еще одним открытием. Моё представление о гагах очень ограничено. Всю жизнь проработав в заповеднике, только в контексте заповедника я гаг и воспринимала. То есть гага была для меня птицей, которую охраняют и изучают. Но оказалось, что кроме этого есть гаги, которых едят. Гаги, у которых собирают пух. Гаги, из чьих шкурок шьют одежду. Для разных людей гаги выступают в совершенно разном качестве, ценятся по разным причинам, и каждой группе причины именно её интереса к гагам кажутся действительно важными, а все другие воспринимаются с возмущением или недоумением.
Привыкнув видеть в гаге только объект изучения и охраны, и я, и мои коллеги по заповеднику, непроизвольно отторгали все другие варианты взаимодействия с ней, особенно, связанные с охотой. Убийство гаги воспринималось как признак дикости.
Но чем больше я собирала материала об альтернативных науке способах взаимодействия с гагами, чем больше переписывалась с гагачьими фермерами, охотниками, узнавала о инуитских традициях изготовления одежды из гагачьих шкурок, тем больше возникало сомнений: кто же на самом деле больше знает о гагах – мы, ученые, или они, «темные» фермеры и охотники.
Весьма отрезвляюще в этом плане действует знакомство с культурой использования гаг у инуитов. В инуитском языке существует более 50 терминов, связанных с гагой. Они отражают разные стадии развития яйца, птенцов, разные стадии линьки, множество анатомических деталей. Гагачьей терминологии подобной степени детализации в научном языке не существует.
Весьма отрезвляюще в этом плане действует знакомство с культурой использования гаг у инуитов. В инуитском языке существует более 50 терминов, связанных с гагой. Они отражают разные стадии развития яйца, птенцов, разные стадии линьки, множество анатомических деталей. Гагачьей терминологии подобной степени детализации в научном языке не существует.
В процессе работы я получила множество подтверждений удивительно тонких и точных знаний о гаге людей далеких от науки. Что, конечно, не исключает у них и заблуждений, но ведь заблуждения бывают и у ученых.
Вывод пятый: не пренебрегайте знаниями о своем объекте, накопленными вне научной среды, эти знания могут оказаться бесценны!
Одна из причин отсутствия полноценных сводок, обобщающих мировой опыт взаимодействия людей с гагами, - отсутствие общего языка. Не менее половины ключевых работ по этой теме существуют только на исландском, норвежском, датском языках.
Одна из причин отсутствия полноценных сводок, обобщающих мировой опыт взаимодействия людей с гагами, - отсутствие общего языка. Не менее половины ключевых работ по этой теме существуют только на исландском, норвежском, датском языках.
Можно понять, когда нет английской версии у работ 17-18 века или у книг, написанных не учеными, а практиками гагачьих хозяйств Исландии или Норвегии. Но вполне удивительно, когда норвежский ученый ведет многолетний проект по международному сотрудничеству в области гагачьих хозяйств (Carlsen T. H. Nordisk ærfugldun Kunnskapsutveksling mellom Norge, Island, Grønland og Færøyene. Bioforsk Report Vol. 8 Nr. 108 2013), а результаты своей работы публикует только на норвежском языке.
Другая сторона медали: мир практически ничего не знает о изучении гаги и о попытках основать гагачьи фермы в СССР в 1930-1970-х гг. Что не удивительно: большинство основных русских трудов по этой теме не только не переведены на английский, но часто не изданы даже на русском языке. А ведь каждая работа, не опубликованная на английском, хотя бы в виде реферата или резюме, может считаться потерянной для мирового сообщества.
Другая сторона медали: мир практически ничего не знает о изучении гаги и о попытках основать гагачьи фермы в СССР в 1930-1970-х гг. Что не удивительно: большинство основных русских трудов по этой теме не только не переведены на английский, но часто не изданы даже на русском языке. А ведь каждая работа, не опубликованная на английском, хотя бы в виде реферата или резюме, может считаться потерянной для мирового сообщества.
Так что, вывод шестой: публикуйтесь, и публикуйтесь на английском. И, работая по историческим темам, не забывайте, что отсутствие англоязычных публикаций не всегда означает отсутствие информации.
На всё, о чем я говорила выше, можно найти одно общее возражение: это трудно. Трудно искать исторические материалы и переводить их с неизвестных языков, трудно проверять привычные утверждения и подвергать сомнению устоявшиеся авторитеты, трудно устанавливать контакты с незнакомыми людьми из других стран и других социальных групп. Вообще трудно проводить масштабные исторические междисциплинарные исследования; они требуют не только времени и сил, но еще и средств, которых современные российские ученые, как правило, не имеют. Это, безусловно, так. Но есть один ресурс, который помогает преодолеть все перечисленные трудности. Этот ресурс – люди.
На всё, о чем я говорила выше, можно найти одно общее возражение: это трудно. Трудно искать исторические материалы и переводить их с неизвестных языков, трудно проверять привычные утверждения и подвергать сомнению устоявшиеся авторитеты, трудно устанавливать контакты с незнакомыми людьми из других стран и других социальных групп. Вообще трудно проводить масштабные исторические междисциплинарные исследования; они требуют не только времени и сил, но еще и средств, которых современные российские ученые, как правило, не имеют. Это, безусловно, так. Но есть один ресурс, который помогает преодолеть все перечисленные трудности. Этот ресурс – люди.
Моя работа не имела и не имеет никакого финансирования, у меня нет средств на оплату поездок, переводчиков, фотографов, услуг библиотек и архивов. И мне никогда в жизни не удалось бы собрать тот огромный массив данных, который я собрала, если бы не бескорыстная помощь десятков людей. По самым скромным подсчетам, мне помогало около сотни человек, лишь единицы из которых являются моими личными знакомыми. Эти люди делали для меня переводы с исландского, норвежского, датского, немецкого, английского языков и латыни, искали и копировали информацию в архивах и библиотеках Исландии, Дании, Норвегии, Англии, Франции, Канады и США, присылали свои фотографии и картины, ездили специально для меня фотографировать определенные объекты… Это были очень разные люди. Среди них есть простые фермеры и охотники, и есть служащие канцелярии Президента Исландии и губернатора Шпицбергена; есть фотографы-любители, и есть всемирно известные художники-анималисты; есть заслуженные канадские ученые и старики из беломорских деревень. Но все эти люди откликались на мои просьбы, и только благодаря их отзывчивости у меня получилась моя работа.
На фотографии показана очень небольшая часть подарков, которые я получила от разных людей в процессе работы над книгой, показать их все невозможно.
Так что, вывод седьмой и заключительный: ищите и обрящете! Не стесняйтесь просить о помощи; даже совершенно незнакомые, но тоже увлеченные вашей темой люди оказывают эту помощь в большинстве случаев и охотно, и бесплатно.
Все выводы, которые здесь изложены, могут показаться наивными и очевидными. В том, что я посвятила свой доклад столь очевидным вещам, меня оправдывает только одно: четыре года работы, в ходе которой я убедилась, что этих очевидных вещей почти никто не делает.
Все выводы, которые здесь изложены, могут показаться наивными и очевидными. В том, что я посвятила свой доклад столь очевидным вещам, меня оправдывает только одно: четыре года работы, в ходе которой я убедилась, что этих очевидных вещей почти никто не делает.
