Надеюсь, вы и без меня знаете, что "Юнона и Авось" - это не только опера, Ленком и пролюбовь. Если вдруг не знаете, то почитайте, написано много и реальная история ничуть не хуже театральной. Кроме того, про реальную историю в 1810 г. написана большая книга: "Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним".И вот в этой книге есть глава "Водяные птицы", а в ней описаны птицы острова Кадьяк, это южное побережье Аляски. Названия птиц там даны частью вполне современные и понятные (лебедь, гусь), а частью не совсем понятные (ара, урил, старичок). Интересно было бы всех упомянутых птиц определить. Например, "пестряки" - это кто? А "старичок"? И так далее...
Водяные птицы
Лебеди на Кадьяке бывают только пролетные, изредка разве остаются на лето плодиться, только не более как по паре, или по две. В Чугацкой губе их много и оттуда выходят лебединые шкуры, чрезвычайно теплые и довольно крепкие.
Гусей во всей северо-западной Америке разделяют на лайденных и тундренных то есть: что одни из них садятся всегда по отмелям, a другие во внутренности земли, и сии два рода совершенно между собою различны. Русские в Америке обыкновенно мели называют лайдою; a под словом тундра часто внутренность земли разумеют. Яйца диких гусей имеют белую скорлупу, и более нежели наших домашних гусей. Птица сия редко остается плодится на Кадьяке, и то в весьма малом только числе: обыкновенно же бывает пролетная, весною и осенью, и в последнее время остается на острове долее, особливо если дуют южные и восточные ветры; ибо всегда отлетает при западных. Когда гуси отлетят не далеко от Кадьяка и ветер задует крепкий, то опять возвращаются, и иногда столь усталые, что падают на землю, где ловят их руками. Гуси изредка зимуют даже на Кадьяке, только в весьма малом количестве.
Вообще почти вся птица улетает нести яйца и высиживать детей на северную сторону Аляксы, в сию дикую и пустую землю, где люди никогда почти её не беспокоят. Уверяют, что там гусей, лебедей и всякой дичи невероятное множество.
Гусей на Кадьяке ловят петлями: в Чугацкой же губе, где они остаются на все лето, жители дожидаются как они линять начнут. Тогда, собравшись в большом числе байдарок, сгоняют множество гусей в кучу и гонят к берегу, где женщины и дети, зайдя в воду, бьют их палками, и весьма разве малое только число гусей спасается.
Уток около всего Кадьяка осенью и зимою великое множество; летом же они отлетают несть яйца на северную сторону Аляксы, или в иное место. Около Ситхи уток несравненно менее. По всей Америке роды их весьма различны и известны под названием савок, каменушек, турпанов, пестряков и иных. Сверх того водятся гагары и несколько разных родов нырков.
Пестряки составляют самый большой род морских уток, держатся всегда около мысов, выдавшихся в открытое море, и поодаль от берега. Пестряки столь жирны, что с великим трудом с воды поднимаются. Каменушки по тому так названы, что часто выходят сидеть на отделенные каменья. Описание турпанов и савок можно видеть у Стеллера и Крашенинникова.
Другие роды уток, как-то: гоголи, селезни и крохали, плодятся на Кадьяке и причисляются к речным уткам; да и вкусом лучше морских. Птицы сего рода вообще столь много на Кадьяке, что оная может составить не маловажную часть прокормления, особливо для того, кто имеет ружье и любит стрелять.
Уток ловят разными средствами. Когда несколько байдарок увидят стадо сих птиц, то подгребают к ним, бросают вдруг несколько стрел и кричат изо всей силы; от чего некоторые утки, испугавшись, не успевают подняться с воды, начинают нырять и верно достанутся в руки Американцам, кои не дают им перевести духу и подняться, бросая беспрестанно в них стрелы. утка наконец до того устает, что задыхается и бывает убиваема веслами; или выходит на берег, где изловляется руками.
Ловят также уток сетками, или перевесами. Для сего выбирают узкий пролив, или узкое устье губы, где растягивают сетку таким образом: один конец веревки, прикрепленный к верхнему концу сетки, привязывают на берегу; на противном же сидящий человек держит другой конец, и сетка находится в таком возвышении, что нижний конец оной почти касается воды. Сей образ ловли производится только но утру при восхождении солнца и вечером по захождении оного ибо в первое время утки прилетают с моря в губы и заливы, a в последнее отлетают ночевать на взморье. Утки летают обыкновенно весьма скоро, и некоторые роды столь низко над водою, что в сумрачное время всегда несколько попадают в сетку, которую тот же час опускают на воду, и тем запутывают увязших птиц вынув же их оттуда, поднимают сетку и ожидают, как другое стадо полетит, Стрелять уток не трудно, особливо по утрам и в морозы; ибо тогда они весьма неохотно поднимаются с воды и близко к себе подпускают. Надобно стараться подъезжать с ветру, ибо утки всегда против оного поднимаются, притом должно заряжать ружье самою крупною дробью, ибо вообще морская птица очень крепка и убит ее иначе нельзя, как попав в шею, или в голову.
Ара, род нырка, летает очень худо, a плодится по утесам в ворах. Ар ловят петлями, а более сетками, в которые попадает иногда вдруг по пятидесяти, и даже по сто. Величина сетки около трех квадратных сажень; верхняя сторона оной привязывается к шесту такими петлями, которые могут сами развязаться, когда то понадобится. К бокам прикрепляется несколько колец из китовых усов, в кои продеваются веревки, которыми привязан шест петлями к верхней стороне сетки, и веревки сии закреплены на глухо у нижних углов. С сею сеткою человек идет наверх утеса, по коему сидят ары; отмеривает столько веревок от шеста, сколько полагает быть от него до сидящих ниже птиц, берет концы в руки и бросает сетку. Ары от шуму слетают с мест своих, запутываются в сетке, y которой от падения и напряжения птиц петли у шеста распускаются; и тогда делается такой мешок, из коего ары никак не могут уже выпутаться.
Сей образ ловли довольно опасен; ибо случается, что человека от падения сетки и от напряжения попавших в оную птиц стаскивается с утеса и до смерти убивается. На месте, где случилось подобное приключение, Американцы ставят шест и более уже не производят тут лова.
Старичок, меньший род нырка, нос у него острый, спина черная, a брюхо посветлее. Старичков ловят петлями, ставя оные над их норами по осыпям. Иногда же руками их оттуда вынимают; a иногда над местами, где старички садятся, растягивают сетки и оными их накрывают.
Урил, род баклана, весь черный. В иное время у некоторых вырастают длинные белые перышки, или лучше сказать волоски на груди. птица сия садится всегда на крутых и отделенных каменьях, или по утесам, и никогда далее пяти и десяти верст от берегу не отлетает. Урилы весьма любопытны и всегда облетают несколько раз вокруг судна, когда подходит на оном к земле. Ловят их такими же сетками, как и ар; но только по ночам. Иначе же, в тихое время и в ясный день, человек одевается под цвет камня, на который садится, берет мешок и ставит перед собою несколько урильих чучел, к которым птицы сего рода начинают слетаться, a человек накрывает их мешком. Замечено, что в солнечный день урилы худо видят.
Ночью, когда урилы, перестав уже кричать, заснут, человек к ним подкрадывается и крайнего отодвигает рукой немного поодаль, дабы он не спугнул других, когда брать его начнут. Урил подвигается, думая конечно, что дает место своему товарищу: тогда человек старается схватить его вдруг за голову, и положив в мешок, принимается за другого.
Яйца урильи с белою скорлупою очень не вкусны, и такого свойства, что невозможно сварить оных круто.
Топорок и Ипатко, два рода морских попугаев, которые весьма мало разнятся между собою. Плодятся они по тундрам в норах; ловят их петлями, или вынимают руками, надев толстые перчатки; ибо птицы сии весьма больно щиплются. Яйца их очень вкусны.
Топорки и ипатки летают иногда в море за несколько сот миль от берега; почему они иногда не могут служить признаком близости земли.
Чайки, водятся в Северо-Западной Америке, различных родов. Лица несут они обыкновенно на неприступных почти скалах, через что сберегают оные от лисиц, но не от людей, которые поднимаются с помощью шестов и веревок за сими яйцами, хотя многим то и жизни стоит.
На чаячьих яйцах скорлупа белая с зелеными крапинками. Оными можно пользоваться до половины Июня свежими: с того времени они уже насижены; в прок же сберегают их в жиру. Чайки питаются рыбою и мертвыми китами, над которыми вместе с другою птицею летают во множестве и кричат, чем показывают людям место, где киты носятся по морю. Американцы и Русские не употребляют в пищу тех мертвых китов, которых птица не клюет; сие служит вернейшим доказательством, что мясо оных вредно.
Альбатросы, называемые Русскими в Америке семисаженными чайками, никогда не появляются в закрытых губах, но только в открытом море, и иногда в дальнем расстоянии. Молодые бывают светло-черные, но потом делаются белыми. По сие время ни один Американец не знает еще, где Альбатросы несут яйца и выводят детей.
Глупыши (Petres) держатся всегда на взморье и в весьма дальнем расстоянии от берегов. Около Уналашки они водятся в великом множестве. Роды их различны, и белые весьма редки.
В Восточном Океане видят нередко так называемых морских разбойников, которые гоняются за глупышами и отнимают изловленную ими пищу.
Близ берегов водится небольшая водяная птица, называемая морским воробьем, или Тугурушкою, которая по ночам производит престранный крик.
Сказывают, что на Аляксе видят небольшую весьма красивую шпицу, с длинными ножками и с перепонками между пальцев, от чего птичка сия в тихую погоду по воде бегает.
Я не стану упоминать о некоторых других Американских птицах надеясь, что бывший там Доктор Лангздорф доставит свету свои замечания по Естественной Истории того края.