Это вот мы с ней и есть. Рекламная, практически, картинка.
Нижеследующий текст будет о том, что я думаю о страшной силе красоты, которая по мне со всей этой силой проехалась. Честно предупреждаю, что текст может быть неприятен тем, кто мою маму знал и питал по ее адресу иллюзии, поэтому им, наверное, и читать-то дальше не стоит.
Мама, как видите, была хороша собой. И, как не видите, но уж поверьте на слово, отнюдь не глупа. Что важнее, свои достоинства она любила, холила и лелеяла, и умела подать. И все бы ничего, если бы кроме своих достоинств она любила бы еще кого-нибудь. Ну, вот хоть меня, на правах ребенка. Но увы, никого, кроме себя и своих достоинств, мама не любила. Но - красота страшная сила! - разве мог кто-нибудь такое предположить, глядя в это очаровательное лицо?
Перескочу сразу через 16 лет от момента, когда была сделана фотография. Я заканчиваю школу, это новая для меня школа и в ней новая подруга. То есть с моей биографией подруга пока не очень-то знакома, хотя уже не первый день знакома со мной. И вот новая подруга в первый раз пришла ко мне домой, в гости. Мы сидим у меня в комнате и разговариваем. Через некоторое время раздается деликатный стук в дверь. И заходит моя мама. С красной розой. Розу она дарит мне. Как бы между прочим, в душевном порыве. А с подругой моей знакомится, заводит милую свойскую беседу, по-девчачьи с нами хихикает, и наконец удаляется с "но не буду вам мешать". Моя новая подруга остается не просто очарованной, она остается в состоянии классического барана, остолбеневшего от внезапно нахлынувшей любви. Она больше ни о чем не может говорить, кроме того, какая у меня прекрасная мама. Она покорена и куплена с потрохами. И, хотя меня она знает уже несколько месяцев, а мою маму только пять минут, но когда я говорю ей, что все это было - театр одного актера, что мама никогда в жизни не стучала, прежде чем зайти ко мне, что мама вообще-то спит и видит, как от меня избавиться, и я уже предупреждена, что как только мне исполнится 18, меня перестанут кормить, потому что перестанут приходить алименты от отца, и немедленно начнут разменивать квартиру, чтобы меня отселить, подруга не верит ни единому моему слову. Просто не верит, и все. "Этого не может быть", - говорит она. Красота - великая сила. И умение ею пользоваться - тоже.
В общем, я могу понять подругу. На новенького моя мама производила сильное впечатление. И даже не на новенького, тоже производила. Она очень ловко умела жонглировать потоками информации, предъявляя каждому только то, что представляло ее образ в максимально выгодном свете. Поэтому даже подруги, знавшие ее многие годы, после ее смерти совершенно искренне говорили мне, что "мама тебя очень любила".
Хотя уж они-то прекрасно знали, как моментально мама сплавила меня сначала в детский сад на пятидневку, а потом в интернат. Знали, - но как будто и не видели. Очарованные хорошо продуманным образом мамы-любящей-страдающей в разлуке с ребенком, и просто вынужденной отдать кровиночку в сов.дет.учреждения, потом что... А вот почему, собственно, никто как-то и не задумывался. Может быть, не говори она столь высоким штилем о любви ко мне, не гляди она столь пркрасными глазами, подруги и успели бы трезво рассудить, что в общем-то никаких таких непреодолимой силы обстоятельств, чтобы сдавать крошку в интернат, у мамы нет. Но - красота страшная сила, до рассуждений, похоже, дело не доходило.
Я, между прочим, тоже была довольно долго очарована мамой. И довольно долго по-детски гордилась, что мама у меня такая красивая. Пока бесконечные одинокие интернатские ночи со слезами под одеялом и одинокие же, встреченные в интернате дни рождения кое-чему меня не научили. Пониманию, что мне, в общем-то, плевать, красива ли мама, мне важно, чтобы она меня не бросала. А она-то меня как раз и бросает.
Между прочим, все мои детсадовские, а потом школьные воспитатели-учителя-директора тоже очень любили мою маму. Фокус с розочкой экспромтом действовал безотказно. Она впархивала, вся такая красивая и трогательная, и называла всех этих теток исключительно по имени-отчеству, но в уменьшительно-ласкательной форме. Мариночка Борисовна. Верочка Ивановна. Тетки таяли.
Я трудно и долго переживала осознание ее нелюбви. Но, в общем, пережила, человек - зверюшка живучая. Потом мне предстояло пережить еще и следующий этап - знакомство с ее жадностью и ложью, с тем, что она легко обворовывала меня в свою пользу (если уж называть вещи своими именами). Это было не просто переварить, что называется, разум не вмещал. Но вместил и это в конце концов. И только одно еще очень долго не укладывалось у меня в голове: как же это люди, с которыми она общается, не видят, с кем имеют дело?! А они не видели. И большинство так и не увидели до самой ее смерти. Красота - страшная сила?
Однако, по прошествии многих лет и по очень большому счету, могу сказать, что маме я благодарна. Урок она мне преподала один, но зато очень основательный - не верить ни очаровательной внешности, ни красивым словам. Прозревать за ними суть, так сказать, вещей. Крайне полезное в жизни умение, рекомендую.