Но главная засада даже не в этом. А в том, что вся история случилась 60 лет назад. И рассказал о ней единственный оставшийся живой участник - тот, у которого сперли. А тот, который спер - он уже неживой. Но оба они люди весьма заметные и известные в северной биологии. Даже так сразу и не скажешь, кто из двоих более известный. И тот, который 60 лет назад спер, а нынче неживой, тот вроде бы за свою жизнь больше ничего плохого никому не сделал. А наоборот, был всеми любим и уважаем. Но с другой стороны, тогда, 60 лет назад, спер как-то особо гнусно, под прикрытием, так сказать, линии партии и правительства и с расчетом на безнаказанность.
Это не моя оценка, а того, у которого сперли. Я оценки никакие расставлять не возьмусь. Я мучусь вопросом, должна ли я опубликовать эту историю или, наоборот, ее замолчать. Раз уж я придумала себе такую работу - писать историю северных биостанций.
В очень упрощенном виде внутренняя борьба выглядит так:
- дело старое, как оно там было в точности все равно не узнаешь, не надо ворошить прошлое, оставь все, как есть
- мне сообщили информацию, существенно меняющую взгляд на некоторые ключевые фигуры северной биологии. Кроме меня об этом никто не знает. Какое я имею право своим единоличным решением скрывать эту информацию от людей и изымать ее из истории? Никакого. Я же простой летописец. Мне рассказывают, я фиксирую. Чтоб было, чтоб не пропало.
- но остались люди, которым дорог светлый образ обвиняемого, которые знали его много лет, вместе работали, сохранили теплые воспоминания. Они сами уже люди немолодые. Имею ли я право разрушать их любимый светлый образ? Они могут и не поверить, но переживать-то будут все равно..
Вот как-то так. Прислушаюсь к мнению умных людей. Особенно биологов. Особенно северных.
