Для иллюстраций книги приходится просить много разных картинок у разных людей. Очень много и у очень разных. Соотечественных и зарубежных. Когда я этот процесс только начинала, то почему-то была уверена, что когда пишу какому-нибудь очень важному, занятому и знаменитому дяде, вроде Ларса Йонссона, то дядя меня не то, что пошлет, а даже вообще не заметит. Он же ж Ларс Йонссон, а я кто? А когда я пишу какому-нибудь Васе Пупкину из Мухосранска, то он очень обрадуется и отзовется со всех ног, потому что он же никому неведомый Вася Пупкин, а его, гляди-ка, аж в книжку пригласили.
И все оказалось наоборот. Ну просто совсем наоборот. Те, которые условно Ларсы, они душевно откликаются, картинки присылают, на вопросы отвечают, и вообще всей душой. А те, которые условно Васи, они или вообще не снисходят до ответа, или становятся в третью позицию, раздувают щеки на ширину плеч и ставят мильон условий, призванных обеспечить поддержку их величия.
Очень я поначалу удивлялась. А теперь уже не удивляюсь, только тихо развлекаюсь, заключая сама с собой пари, как отреагирует на мое обращения человек. в зависимости от того, Ларс он или Вася.
Еще одна смешная закономерность состоит в том, что добыть материалы из мест дальних и для меня малодоступных оказывается неизмеримо проще, чем от того, что, вроде бы, под рукой. Поэтому, например, я давно получила искомое из библиотек Англии и США, не говоря уж о Ленинке, но уже год не могу получить информацию от человека, которого вижу живьем чуть не каждый день. Но это уже другая история...