Еще нам объясняют, что Лихо в восточнославянской мифологии это такая нежить, персонифицированное воплощение зла и несчастья, дух зла, у которого, есть только одно достоинство - он не нападает первым, а только если его потревожить.
Один из вариантов изображения симпатяги Лиха.
Что-то мне в этой концепции видится не вполне логичным.
Получается, ты уже знаешь, что сидит эдакая дрянь где-то в укромном местечке. Но делаешь перед самим собой вид, что никакой дряни нет. Во избежание неприятных для себя последствий. Но только дрянь-то все равно сидит. И ты все равно знаешь, что она существует.
А по поводу притаившихся дряней есть и другая концепция, более древняя, чем восточнославянская, потому что библейкая:
"Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным".
И вот это мне как-то ближе и всем жизненным опытом подтверждается.
Можно сколько угодно не будить лихо, закрывать глаза, не озвучивать существование зла ни вслух, ни даже про себя, но только, если уж оно есть, то рано или поздно оно все равно непременно вылезет. Через годы, или через десятилетия, или в следующем поколении, но вылезет. И нагадит.
Поэтому у меня обычно получается так, что вопреки мудрости восточных славян я лезу лихо будить. Не из чистого мазохизма, а чтобы оно уже вылезло, предъявило открыто всю свою мерзостность, и только тогда можно будет с ним расправиться. Даже если эта расправа будет для меня очень травматичной.
Все-таки мне так легче, чем жить всю жизнь, зная, что дрянь притаилась в укромном уголке, и бояться сделать неверное движение, которое выманит лихо из его норы.
"Врага надо знать в лицо" - хоть и Сталин сказал, а верно.
